Примечательной вариацией этой торпеды была модель G7e T3d «Даккель», которая предназначалась для уничтожения с дальнего расстояния судов противника в гаванях или закрытых прибрежных водах. Она могла быть запрограммирована на круговые движения после преодоления заранее установленного расстояния по прямой, что существенно повышало ее шансы поразить цель на заполненных судами якорных стоянках.

В середине 1944 года было произведено приблизительно 300 таких торпед, и 80 или 90 из их числа были выпущены по кораблям союзников у берегового плацдарма Нормандии. Чтобы увеличить радиус действия торпеды до впечатляющей дистанции в 57000 метров, ее скорость движения была резко снижена до скромных 16,7 км/час (9 узлов).

Это была первая в мире торпеда с акустической системой наведения, поступившая на вооружение в марте 1943 года. Первые 400 метров после запуска она вела себя как обычная торпеда, а затем активировались ее акустические сенсоры и начинали поиск цели. Чтобы максимально уменьшить помехи, мешавшие работе чувствительного акустического оборудования, скорость «Фальке» была ограничена 37 км/час (20 узлами). Ее осколочно-фугасная 200-килограммовая боеголовка способна была поразить цель на максимальном расстоянии в 7500 метров.

Представляется наиболее вероятным, что торпеды этого типа использовали всего лишь три подводные лодки (U-221, U-603 и U-758) в боевых операциях против конвоев НХ-229 и SC-122, после чего они были сняты с вооружения и заменены более быстрыми и обладавшими большим радиусом действия торпедами G7e T5.

Первые 80 торпед Т5 «Цаункениг» (обозначавшиеся в донесениях союзников как ГМАТ — германские морские акустические торпеды) были взяты на вооружение кригсмарине в августе 1943 года и сменили «Фальке» осенью того же года. Первые образцы этих торпед обладали радиусом действия в 5700 метров при скорости 42,3 км/час (25 узлов), однако на следующих модификациях, G7e T5d, эти характеристики были доведены до 8000 метров и 40,7 км/час (22 узла). Обе разновидности несли на борту 200-килограммовую осколочно-фугасную боеголовку.

«Цаункениг» действовала подобно «Фальке» — после преодоления первых 400 метров дистанции акустическая система нацеливала торпеду на наиболее громкий источник звука. Таким источником вполне могла оказаться выпустившая торпеду подводная лодка, поэтому, в соответствии с процедурой, после выстрела из носовой установки она немедленно погружалась на глубину 60 метров, сохраняя при этом полную тишину. Две субмарины почти наверняка были потеряны, когда их поразили выпущенные ими же торпеды Т5 — U-972 в декабре 1943 года и U-377 в январе 1944 года.

По оценкам, всего 640 торпед Т5 были выпущены подводными лодками в ходе боевых сражений, потопив 45 кораблей союзников. Их эффективность могла бы быть значительно выше, если бы союзники в кратчайшие сроки не разработали простую, но действенную контрмеру — источник шумовых помех «Фоксер». Это устройство, состоявшее из нескольких металлических трубок с высверленными в них отверстиями, выбрасывалось за борт и буксировалось приблизительно в 200 метрах позади кормы корабля. Потоки воды, прорывавшиеся через отверстия, и бьющиеся друг о друга трубки создавали кавитационный шум, который оказывался значительно громче того, что издавал гребной винт корабля. Это средство оказалось крайне эффективным для отведения торпед от судов, поскольку германские акустические торпеды всегда устремлялись к источнику наиболее громкого кавитационного шума.

Несмотря на устройство «Фоксер», экипажи подводных лодок были весьма высокого мнения об эффективности использования торпед «Цаункениг» против конвойных эскортов и даже называли между собой эти торпеды «Церштереркнакер» (Дробилка эсминцев).

ГЛАВА 3.

БОЕВЫЕ БРОНИРОВАННЫЕ МАШИНЫ И САМОХОДНЫЕ ОРУДИЯ

Германские боевые бронированные машины и самоходные артиллерийские установки представляли собой в целом тщательно сконструированные транспортные средства, отличавшиеся великолепной огневой мощью и высококачественным оптическим оборудованием, благодаря чему проводимые ими обстрелы с дальних дистанций были значительно эффективнее, чем атаки аналогичных видов вооружения союзников. Однако это преимущество было достигнуто высокой ценой — при изготовлении германских танков использовались технологии точного машиностроения, что существенно замедляло производственный процесс.

Вмешательство Гитлера в производство вооружения также имело свои негативные последствия, так как именно по его требованию изготовлению запчастей не уделялось должного внимания. Мнение Гудериана о том, что достаточные объемы запасных частей способны повысить боевую мощь «панцерваффе» (бронетанковых войск) значительно быстрее и дешевле, чем строительство новых боевых бронированных машин, также осталось неуслышанным. В большой степени это было обусловлено тем, что Гитлер ни за что не согласился бы на 20-процентное сокращение производства боевых бронированных машин, на которое требовалось пойти ради выпуска запчастей в больших количествах. Отсутствие интереса Гитлера к производству бронированных передвижных ремонтных мастерских также стало причиной излишних потерь в бронетанковых войсках, которые продолжались, пока, с большим опозданием, в 1944 году на вооружение не был принят «Бергепантер».

В поисках супертанка

26 мая 1941 года Гитлер приказал Порше и Геншелю приступить к созданию прототипов нового 45,7-тонного танка, вооруженного 88-миллиметровой пушкой L/56. Угроза, которую представляли собой советские танки Т-34 и КВ-1, стала очевидной уже в первые недели проведения операции «Барбаросса», и это способствовало существенному ускорению производственного процесса. Преимущество на старте гонки, главным призом за победу в которой было получение контракта на производство танков, имел Порше, поскольку его конструкторские разработки несколько опережали соответствующие проекты Геншеля, однако он предпочел остановиться на бензиново-электрической тяге. Два бензиновых двигателя типа 101/1 мощностью 238,6 кВ (320 л. с.) с воздушным охлаждением приводили в действие генераторы, питавшие, в свою очередь, энергией два электромотора, которые, собственно, и вращали гусеницы.

Хотя теоретически эта система обещала большую экономию топлива, на практике она оказалась излишне сложной и ненадежной и для своего производства в больших количествах требовала дефицитную медь. Геншель же находчиво использовал для своих нужд более привычный бензиновый двигатель Майбаха, оказавшийся значительно менее предрасположенным к поломкам.

Оба прототипа были оснащены практически идентичными орудийными башнями Круппа с 88-миллиметровыми пушками KwK 36 L/56 и спаренными пулеметами — в таком виде они были представлены Гитлеру в апреле 1942 года. Результаты проведенных сравнительных испытаний с беспощадной объективностью продемонстрировали абсолютную ненадежность модели Порше и ее крайне низкую проходимость по пересеченной местности. Соответственно, в августе 1942 года именно с Геншелем был заключен контракт на производство танков, получивших официальное название «Панцеркампфваген Тигер Аусф. Е», но в обиходе сократившееся до более приемлемого «Тигер» (Тигр).